Вначале было слово. И слово было «надо». Я не была уверена ни в том, что кто-то подойдет ко мне, ни в том, что, если подойдет, из-под карандаша выйдет хоть что-нибудь отличное от мусора. Но в том, что мне нужно было выйти на улицу, я была уверена. Как будто все мосты были сожжены, как будто это был поступок по совести, как будто я была обязана целому миру.
Я ни с кем не советовалась, только ставила перед фактом. Однако отцу это не помешало забросать меня отличными идеями по привлечению народа. Так появилась табличка «портрет за анекдот», с которой я дебютировала. Я еще скажу пару слов об огромном значении поддержки в моей жизни. Так вот, в первый раз со мной вышел мой парень. Он не без актерского таланта, поэтому развлекал моих натурщиков и их друзей чтением вслух сначала «Дюны», потом рассказов Чехова.
Я сама считала себя обязанной предложить длинный каблук, короткое платье, чулки и макияж с прической. Я не могла тогда предположить, что когда-нибудь выйду рисовать в кедах, рваных не по моде джинсах, кислотном свитере, а планшетом мне будет служить пустая обувная коробка (с мусорки рядом с обувным по пути).
Таким образом, в назначенную дату мой первый выход не состоялся.
читать дальше Ателье задержало мое платье. На следующий день я готовилась к событию не меньше трех часов. Я взяла с собой столько материалов, как будто собиралась прямо там провалиться в обливион и учиться рисовать целый век, застрявши во времени. Со мной была огромная бутылка черной туши, кисти и емкости для нее, хотя я еще не умела карандашом человека нарисовать похоже, не говоря уже о не прощающей ошибок туши. Кроме того, я взяла еще некоторое количество бессмысленного хлама. Рисовала я на дорогой плотной бумаге, об этой щедрости жалею до сих пор. Оплачивать мой труд предлагалось в стеклянную банку, неразборчивой надписью обещающую потратить деньги на краски и бумагу.
Уже по пути на набережную меня колотило от волнения. Так я не нервничала ни до, ни после первого стрита. Первые два дня я начинала говорить с интересующимися как заика, постоянно заплетая язык. То есть на третий раз это уже прошло, но первое время, даже если я не ощущала страх, волнение все равно трясло руки и обрекало на косноязычие.
Сначала работалось медленно. Я планировала тратить не больше десяти минут, но всегда хотелось где-то добавить яркие штрихи, а где-то обнаруживалась требующая внимания ошибка. Начинала я весной, поэтому смельчаки, позировавшие мне первыми, здорово замерзали. Только раза с четвертого я смогла четко очертить круг своих возможностей – время на работу, формат бумаги, материалы, требования к натуре. Легче всего мне работалось карандашами 1 см HB и 0.2 мм B5, на A4, бледный набросок получался за пять минут (затем я отправляла клиента сделать пару кружков по набережной и еще за пять минут наносила яркий контур и детали, не требующие натуры). Многие просили нарисовать на одном листе две фигуры, но я от этого стала отказываться, потому что лично мне не удается за пять минут сделать похожими две маленькие фигуры, как-то хуже чувствую пропорции.
Я начала носить наручные часы, очень удобно. Сначала хотелось добавить пафоса присутствием песочных, но отказываться от мелкого жульничества, когда пять минут превращаются в шесть или семь, показалось мне не очень нужной честностью.
Как уже было сказано, в начале я старалась красиво одеваться и развлекать своего клиента. Кроме того, мне казалось, что я обязана выжать из каждого если не копейку, то хотя бы другой товар. Трудно назвать это ошибкой, скорее просто не мой путь.
На данном этапе я пришла к следующему. Очарование и любезность людей имеют границы, которые начинаются в вопросе об оценке рисунка. К счастью, я почти сразу поняла, что оценить рисунок не способен ни незнакомец, ни я. Разумеется, речь о художественном достоинстве. Так и зачем от человека это требовать? Гораздо справедливее было бы целиться на психологическую сторону вопроса. То есть, создает работа хорошее настроение человеку или оскорбляет его? До сих пор никто не был оскорблен моей работой, хотя настроение я меняю нечасто. Несмотря на то, что в технике рисунка наметился существенный прогресс, грамотно себя вести в общении с человеком удается через раз.
Таким образом, я полностью изменила свое отношение к рисованию. Новое отношение освободило меня от комплексов и позволило творческой энергии течь легко и свободно. Я не завишу от настроения, жизненных трудностей или вдохновения – я всегда могу рисовать.
Однако, не все так однозначно. Однажды, испытав ужасную горечь потраченного на ерунду дня, я вышла стритовать в отвратительном настроении. Сама я этого не заметила, а друг сказал, что я многим хамила и вообще вела себя некорректно. Что аура злости и уныния просто отталкивала от меня людей, хотя их мимо проходило много. Сама я тот день помню с трудом, откровенно говоря. Но тогда я приняла решение никогда не рисовать в плохом настроении, если я не намереваюсь насытить этим настроением свою работу.
Сам Бернар Вербер говорит, будто улыбается и смеется за написанием романов. Мол, он хочет, чтобы люди заряжались позитивной энергией, читая его работы.
Но давайте двигаться далее. Еще одна важная вещь, которую я поняла, это абсолютная невозможность предугадать вкусы толпы. Можно только пробовать. Например, мой друг подарил мне большую бумажную модель в полигон-стиле, изображавшую бульдога. Подарил по пути на набережную, так что она стояла рядом со мной на повадке из бечевки, когда я демонстрировала табличку «портрет за красивые глаза». Я закрепила «поводок» так, чтобы собаку не уносило ветром, когда я рисую на скамейке желающих. Эта собака привлекала внимание туристов, пенсионерок и школьников! Кто-то даже порывался купить ее. Она привлекала внимание и действительно поднимала настроение. В общем, оказалась яркой приманкой, а открытие было сделано, как я объяснила выше, совершенно случайно.
Раз уж мы коснулись табличек. Больше всего мне нравятся те, которые ничего не просят и ничего не обещают. Звучит невероятно, но, чем меньше просишь, тем больше получаешь. Например, та про красивые глаза. Есть такие таблички, которые давят на благородные чувства и привлекают этим. Мол, «РИСУНОК ЗА ДЕНЬГИ которые я переведу в благотворительный фонд» или вроде того. Еще я обменивала портрет на истории, улыбки, сладости (в один день наелась их столько, что до сих пор воротит!), кофе. Один Сергей Баловин чего стоит со своим натуральным обменом! Убедительно доказал, что меняться можно на что угодно.
Еще я по-курортному добавляю подписи вроде «Маше. Владивосток, 2016». Ставлю свою некрасивую подпись, которую придумала еще в четырнадцать, прямо на получении паспорта. Но мне хотелось бы от этого отказаться.
И вообще планов еще много. Единственное, что мешает их свершению, это препоганая погода. Дожди во Владивостоке шли весь июнь и июль, солнечные дни совершенно серьезно считаются по пальцам одной руки.
Читайте другие мои статьи по теме рисования. 
Делитесь мнением!
-
-
07.12.2016 в 10:41даже хочется повторить ваш опыт, но я так боюсь неадекватных людей и хамства.. часто ли оно попадается на вашем пути? ведь все люди разные
-
-
08.12.2016 в 07:50А смотря где. На улице не было ни одного хама, наоборот, множество прекрасных историй. Не знаю, может, я недостаточно выходила (выходила раз пятнадцать по 4 часа, это где-то 15-20 человек в выход).
В интернете хамство сейчас тоже редкость. Но недавно, например, сидела на сайте, где собрались профессиональные иллюстраторы, так там мне устроили откровенную травлю, пришлось удалить аккаунт.
Сначала тоже боялась, но опыт показывает, что хамов всегда полно. Не встретите их в одной сфере, так ждите в другой. Надо научиться с ними справляться, да и всё.